Украина, санкции, уран, Кумтор и водные проблемы – Эдиль Байсалов дал интервью Deutsche Welle

Замглавы кабмина Эдиль Байсалов дал интервью немецкому изданию Deutsche Welle, в котором ответил на вопросы о внешней и внутренней политике.

Байсалов заявил в интервью, что помогать России обходить западные санкции не входит в интересы Кыргызстана. По его словам, власти в Бишкеке не поддерживают войну, однако КР хочет поддерживать хорошие отношения как с Россией, так и с Украиной, и считает обе эти страны близкими. Кроме того, в интервью Deutsche Welle Байсалов рассказал об отношении к россиянам, бежавшим в Кыргызстан от мобилизации, ситуации с трудовыми мигрантами, разработке урановых месторождений, национализации Кумтора и многом другом.

Финансовое издание Economist.kg приводит полный текст интервью:

– Господин Байсалов, вы приехали в Бонн на климатическую конференцию. Это важнейший этап подготовки к климатическому саммиту, который пройдет в Баку. Какие главные вызовы в области климата сейчас стоят перед Кыргызстаном?

– Наша республика является горным государством. И, конечно, в группе с другими горными странами из глобального юга, севера, развивающимися странами, развитыми государствами, мы вместе сейчас продвигаем повестку устойчивого развития горных регионов и хотим привлечь и сфокусировать внимание мирового сообщества на проблемах гор. Потому что это наука, и несколько агентств ООН доказали, что, к сожалению, повышение глобальной температуры гораздо сильнее отражается на высокогорных регионах.

И мы уже пожинаем плоды климатического кризиса. Наши регионы, такие как Центральная Азия, Южный Кавказ, Гималаи и Южная Америка, совместно продвигают эту повестку.

В прошлом году на конференции в Дубае, COP28, по инициативе нашего президента Садыра Жапарова эта повестка получила внимание и поддержку. И впервые сегодня в Бонне проходит глобальный экспертный диалог «Горы и климат». Мы надеемся продолжить эту работу, и на предстоящем саммите в Баку хотим, чтобы повестка «Горы и климат» была закреплена в постоянном календаре климатической конференции.

– Таяние ледников, вот эта проблема, насколько она сейчас актуальна для Кыргызстана и насколько она будет нарастать?

– Действительно, ледники являются источником воды не только для горных стран. Они питают водой и страны ниже по течению. Мы уже видим, к сожалению, что проблема засухи и нехватки воды становится большой проблемой для сельского хозяйства. В прошлом году весь наш регион испытал эти последствия, и это только первый звоночек.

Понятно, что вода есть и ее хватит, и горным странам всегда воды хватит, но нам нужно принимать специальные меры буквально со школьной скамьи, учить беречь каждую каплю.

Это раньше у нас могли быть арыки, и воды было столько, что для всего хватало, а теперь, конечно, мы должны восстанавливать всю нашу ирригацию для того, чтобы воды хватало как нам, так и странам ниже по течению. Потому что много без чего можно прожить, а без воды – нельзя.

– У вас уже на самом деле возникали конфликты с соседями из-за воды. Вы готовы к тому, что на фоне изменения климата и сокращения водных ресурсов эти конфликты могут только нарастать?

– Вы знаете, Кыргызстан занимает очень ответственную позицию. У нас очень много внутренних политических, разных такого рода высказываний, предложений такого толка, но этой зимой наш президент специально сделал заявление, что мы будем занимать ту позицию, чтобы быть хорошим соседом.

Нас окружают братские государства, поэтому совместно с ними этот вопрос мы будем решать и будем делать все возможное, чтобы воды хватало как нам, так и им. Но нам, конечно же, следует понимать, что вода — это товар.

Вода – это природный ресурс, так же как и нефть, газ. И, конечно же, для того, чтобы мы могли беречь эту воду и управлять водными ресурсами, нам требуются инвестиции из соседних государств.

Кстати, на следующей неделе буквально будет в Вене большая конференция, где наш глава правительства будет представлять проект строительства крупнейшей гидроэлектрической станции «Камбар-Ата-1». И строительство большего количества водохранилищ на нашей реке Нарын, которая находится в верховье Сырдарьи, позволит управлять водными ресурсами гораздо более ответственно.

Это будет вырабатывать и энергоресурс, и в то же время сберегать эту воду для использования в летний период.

– Кыргызстан получил сейчас контроль над месторождением Кумтор. Это крупнейшее высокогорное месторождение золота в Центральной Азии. В прошлом власти не раз предъявляли претензии к тому, что это месторождение угрожает в том числе и окружающей среде, что нарушаются экологические нормы. Что Кыргызстан сейчас сделал для улучшения ситуации?

– Это действительно так. Мы очень богаты на природные ресурсы. Это и золото, и крупные запасы железа, угля и прочих ресурсов. В последние годы, даже буквально месяцы, мы обнаруживаем, что наша страна очень богата на нефть 21-22 века — это редкоземельные металлы. Мы требуем от наших собственных горнорудных компаний и международных инвесторов устойчивого развития.

Не должно быть хищнической добычи — все это нужно рекультивировать и делать с большим уважением как к нашей природе, так и к нашему народу.

– На минувшей неделе Жогорку Кенеш одобрил в первом чтении законопроект о снятии моратория на разведку и добычу урана. Речь идет об урановых и ториевых месторождениях в Кыргызстане, конкретно – в Иссык-Кульской области. Почему такое изменение позиций? Ведь еще пять лет назад был введен запрет на разведку урановых месторождений.

– Как раз речь шла об опасениях нашего народа и тогдашнего руководства, что добыча урана может нанести ущерб нашей природе. На самом деле, исторически в рамках Советского Союза Кыргызстан специализировался на добыче урана. У нас до сих пор много урановых хвостохранилищ, которые создают проблемы. Мы пользуемся поддержкой международного сообщества для управления этими хвостохранилищами. Но дело в том, что речь идет не столько о добыче урана и тория. Под урановым месторождением, буквально тонким слоем, находятся богатые на десятки миллиардов долларов запасы железомагнетита. И это один из элементов редкоземельных металлов, речь о которых идет. В любом случае, мы будем добывать уран с полным соблюдением всех требований безопасности. Наши ученые утверждают, что, сняв этот тонкий слой земли, мы на самом деле уменьшим радиацию в этом районе. Для этого, конечно, все необходимые требования будут соблюдены.

– Тем не менее, совсем рядом находится озеро Иссык-Куль. Вы не боитесь нанести ему ущерб?

– Нет-нет, на это ссылаются такие немножко не совсем образованные. Они популисты, которые не понимают, что на самом деле это таким образом… Естественная радиация есть везде. В высокогорных районах мы все подвергаемся радиации. Любой камень практически излучает радиоактивность. На самом деле, это очистит регион от той естественной природной радиации.

– Будет создано, конечно, большое количество рабочих мест. Тем не менее, многие местные жители недовольны. Вы не боитесь протестов?

– Нет, нет, нет. Вы знаете, наше сегодняшнее руководство, президент Садыр Нургожоевич Жапаров, на самом деле, согласно международным исследованиям общественного мнения, на данный момент является самым популярным государственным руководителем. Согласно американским исследованиям, его политический курс одобряет 82% населения. И поэтому у него есть крепкий мандат, и люди ему доверяют. И такого рода проекты – они пользуются поддержкой как местного населения, так и нашего политического класса. Потому что это все происходит в целях развития, подъема экономики нашей страны.

– Для экономики важную роль играют трудовые мигранты, работающие в России. Тысячи жителей КР работают там. У вас есть приблизительная цифра, о каком количестве людей идет речь?

– Вы знаете, одно из последствий такого большого подъема нашей экономики в том, что мы сегодня в стране испытываем оптимизм. Это совершенно новая эпоха. Мы удвоили валовый внутренний продукт, больше чем два с половиной раза выросли государственные доходы.

Благодаря честному, добросовестному управлению в борьбе с коррупцией не на словах, а на деле, действительно оказалось, что мы на самом деле вовсе не обречены быть бедным, нищим государством.

Люди убедились, что в нашей стране можно жить очень даже комфортно. И только что в Женеве, на 112-й конференции Международной организации труда, пришлось мне объявить о том, что мы, на самом деле, сократили на 300 тысяч число наших внешних трудовых мигрантов, потому что сегодня наша экономика создает рабочие места.

И это очень даже конкурентоспособные, очень привлекательные рабочие места. Они настолько привлекательны, что, конечно, мы сейчас с новым феноменом столкнулись, что нам даже не хватает рабочих рук, особенно в строительстве, в том числе крупных промышленных объектов. И мы становимся привлекательной страной для стран Южной Азии. Это буквально последние месяцы то, что обсуждается в нашей стране.

Мы, конечно, как правительство будем реагировать на то, чтобы они не крали наши рабочие места у нашего собственного населения, но мы действительно будем нуждаться в привлечении теперь трудовых мигрантов в нашу страну.

– Что касается оттока, который вы упомянули, не может ли это быть следствием того, что в России, на фоне санкций, многие предприятия закрылись, целые заводы, на которых работали тысячи людей? Возможно, это с этим тоже связано?

– Это, конечно же, вы знаете, война всегда имеет какие-то последствия, в том числе вот такого рода. Но мы связываем это все-таки с объективным ростом экономики и повышением уровня жизни в Кыргызстане.

– Трудовые мигранты из Центральной Азии стали сталкиваться с проблемами в России после атаки на «Крокус Сити Холл», в которой обвинили выходцев из Таджикистана. Это как-то отразилось, по вашему мнению, на трудовых мигрантах из Кыргызстана?

– Вы знаете, мы внимательно отслеживаем эту ситуацию, но дело в том, что мы только что отметили десятилетие Евразийского экономического сообщества. Кыргызстан является равноправным членом этого сообщества, и, согласно союзного договора, наша рабочая сила пользуется свободой передвижения и равноправными правами с гражданами всех государств.

Мы пользуемся там другими правами. Поэтому мы не рассматриваем наши добросовестные трудовые ресурсы – людей, которые работают в странах Евразийского экономического сообщества, как мигрантов. Они добросовестные налогоплательщики, они пользуются правами, и, конечно же, их не касаются какие-либо ограничения. Мы на равных.

Будь это в России, в Казахстане, в Беларуси, мы на равных участвуем в трудовом рынке.

– Тем не менее, сталкиваются ли с какой-то дискриминацией в последние месяцы?

– Ну, это, наверное, естественная какая-то реакция местного сообщества, но тем не менее, наши многие граждане сегодня продолжают успешно работать и воспринимаются местным населением в качестве добросовестных и законопослушных участников трудового рынка.

– А есть какая-то приблизительная цифра, сколько денег поступает как раз от граждан КР, которые работают в России, непосредственно в Кыргызстан?

– Эти цифры, конечно, есть. И вы знаете, в предыдущие годы наша страна столкнулась с тем, что буквально предыдущие наши руководители довели нашу экономику до такого уровня, что страна практически только и кормилась внешними мигрантами. Мы эту ситуацию преодолели. В настоящее время наша страна нацелена на создание рабочих мест внутри страны. В этом году под руководством нашего правительства, главы государства, открывается 100 крупных промышленных объектов.

И вы знаете, сегодня есть такая ирония, и даже в какой-то мере абсурд, что мы сталкиваемся с нехваткой трудовых ресурсов внутри страны. Мы считаем, что произошел коренной перелом. Мы не хотим, конечно, это все сглазить, но надеемся, что буквально в течение пяти лет нашу страну будет не узнать.

– Что касается трудовых мигрантов, вы лично в прошлом году призывали Россию предоставить доступ к обязательному медицинскому страхованию для семей трудовых мигрантов. Что-то случилось?

– Мы находимся в тесных переговорах. Вы знаете, у нас есть союзные органы.

– Вы конкретно обращались к России.

– Буквально только что прошел саммит глав правительств в Минске. Все эти вопросы мы... Сегодня мы даже сталкиваемся с тем, что мы на самом деле сейчас принимаем очень много тех же российских граждан, которые сегодня работают у нас в Кыргызстане. Мы совместно ищем такие пути решения как пенсионного страхования, так и медицинского обслуживания.

– Вы уже упомянули войну в Украине. Кыргызстан не присоединился к западным санкциям. Тем не менее, он заявляет, что не собирается нарушать санкции, которые ввели западные страны. В последнее время Кыргызстан резко, если говорить о некоторых европейских странах, то в несколько раз, в частности, из Германии увеличил импорт. Насколько выгодно Кыргызстану помогать России обходить западные санкции?

– Это никаким образом не входит в наши интересы каким-то образом. Знаете, речь идет о буквально, по-моему, о 45 наименованиях товаров двойного назначения.

Я сам был в Брюсселе в декабре прошлого года, и мы обращались к европейским государствам, к Европейскому союзу. Понимаете, мы же построили свободную рыночную экономику. Мы не можем контролировать миллионы транзакций, договоров, контрактов сотен тысяч экономических субъектов. Мы не можем знать, что они подписывают, куда они привозят.

Тем более, что тех, кого мы останавливаем, которые пересекают нашу границу, мы, конечно же, тщательно проверяем. И даже российская сторона с пониманием относится к такого рода нашим действиям.

Но дело в том, что многие такие договоры, которые заключаются якобы от имени кыргызских предприниматели, на самом деле они чисто номинальные. Никогда эти товары даже не поступают в нашу страну. Мы предложили европейцам, чтобы они нас уведомляли, когда такого рода контракты подписываются якобы от имени кыргызских предприятий.

Они развели руками, сказали, что это невозможно. Но также невозможно требовать от нас контроля, тоталитарного контроля, чтобы мы могли эти миллионы транзакций каким-то образом контролировать.

А то, что касается конкретно передвижения товаров, мы это все смотрим. Я думаю, что в настоящее время Кыргызстан пользуется доверием всего мирового сообщества, в том числе и наших российских партнеров. Это важнейший, самый крупный торговый наш партнер.

И поэтому мы не хотели бы оказаться в той ситуации, когда от нашей маленькой развивающейся страны требуют, чтобы мы решили проблемы какие-то, которые есть между третьими сторонами.

Поэтому, я думаю, наша ситуация пользуется пониманием во всех мировых столицах.

– В то же время Кыргызстан все-таки ограничивает, например, банковские операции с Россией. Вы все-таки боитесь вторичных санкций?

– Нет, я думаю, что те решения, которые были недавно объявлены и получили такой большой резонанс, это на самом деле не решение нашего правительства. Речь идет об объединении наших коммерческих банков.

Это частный сектор каким-то образом, может быть, чего-то опасается и, наверное, правильно делает в соответствии со своими коммерческими интересами.

Я хочу повторить, что все страны мира, основные наши партнеры внешнеполитические, они понимают, что наша страна является... Мы закупаем большую часть номенклатуры товаров из той же Российской Федерации. Поэтому каким-либо образом сами себя ограничивать, тем более в эпоху, когда мы наблюдаем большой экономический подъем и повышенные интересы нашего собственного народа в развитии, мы сами себя не будем.

– На фоне мобилизации в России в Кыргызстан бежали, в том числе, десятки тысяч россиян. Есть ли какие-то оценки, сколько из них действительно сейчас остались в Кыргызстане?

– Действительно так. Вы знаете, мы уже до наступления вот таких катаклизмов вводили большие программы цифрового кочевничества. Мы заинтересованы в том, чтобы привлекать высококвалифицированные кадры, чтобы они приезжали, жили у нас, платили налоги, сами создавали какие-то предприятия.

И поэтому, конечно, мы хотели бы, чтобы у нас жили высококвалифицированные и IT-шники, и другие. Мы нуждаемся и в учителях. Наши высшие учебные заведения специальную программу вводят по привлечению специалистов. Инженеры нам нужны, и врачи нам нужны. И сейчас у нас конкурентоспособные зарплаты, которые позволяют практически обеспечить равноценный уровень жизни.

И дело в том, что у нас еще в начале 90-х годов был заключен договор между Кыргызстаном, Россией, Украиной и Беларусью. В те годы у нас был отток славянского населения, и мы действительно сделали очень облегченные правила принятия гражданства для граждан этих трех славянских государств. Сейчас так оказалось, что это работает и в обратную сторону. Всем рожденным в СССР, которые хотят получить гражданство нашей страны, это удается за короткие сроки. Это не специально сделано под эту ситуацию, это просто та дверь, которую нам славянские государства открыли в 90-е годы и которая сейчас работает и в обратную сторону.

Я бы не хотел переоценивать, что их очень много. Многие из них приехали в нашу страну, потом поехали там в другие, может быть, более теплые государства.

Но наши двери открыты, и для нас это большой ресурс. Мы нуждаемся в высококвалифицированных кадрах. Мы даже будем принимать специальные усилия для того, чтобы эти высококвалифицированные специалисты к нам приезжали.

– Последний вопрос. На следующей неделе в Швейцарии Украина будет проводить мирный саммит. Кыргызстан тоже приглашали, но представители КР решили на этот саммит не ездить. Почему?

– Мы давно уже находимся в тесных контактах с украинской стороной. С самого начала глава нашего государства объявил, что мы будем придерживаться такой позиции, когда мы равноценно относимся как к Украине, так и к России. Это оба нам близкие государства. В нашей стране живет значительное количество этнических меньшинств, как украинцев, так и россиян.

На кыргызском слово «нейтралитет» не отражает той позиции, которую мы занимаем. Мы хотим и мы действительно активно болеем за прекращение этой безумной ситуации, когда в России, в Украине... Это в страшном сне не могло такое присниться.

Но украинская сторона, она понимает наши причины, мы довели до них все наши доводы. Мы надеемся оставаться в этом процессе. Более того, мы активно предпринимаем эти усилия в рамках союза Тюркских государств. Но на данный момент, конечно, в той ситуации, когда это как-то одностороннее, пока еще мы не дошли до стадии полноценных двухсторонних договоров, переговоров, пока что наше прямое участие, наверное, не будет настолько ценным. И Украина, она приняла нашу позицию.