Лето 2021 года нанесло непоправимый ущерб сельскому хозяйству Кыргызстана. В этом году сельскохозяйственные угодья севера страны, особенно Чуйской долины, столкнулись с небывалой засухой и отсутствием поливной воды. Фермеры выходили на многочисленные митинги и требовали от властей предпринять хоть какие-то действия для сохранения урожаев. Но все было бесполезно. Самое страшное, что это только начало и дальше будет только хуже. О том, что происходит сегодня, к чему нужно готовиться и почему этот вопрос становится более политическим финансовое издание Economist.kg поговорило с ведущими экспертами страны.
На вопросы редакции отвечали менеджер проекта «Устойчивость молодежи к изменению климата», исполнительный директор экологического движения «БИОМ» Анна Кириленко и эксперт проекта «Устойчивость молодежи к изменению климата» и экологического движения «БИОМ» Зоя Кретова.
Что происходит?
Анна Кириленко: Засуха в Кыргызстане это одно из последствий такого большого глобального явления, которое называется изменение климата. И сегодня практически все так или иначе – по телевизору или в интернете – слышали об этом тренде, которое обсуждается как на международных площадках, так и в Кыргызстане, в частности.
Еще в 70-х годах прошлого века было отмечено, что начались глобальные изменения, связанные с окружающей средой и, к сожалению, эти изменения не были позитивными.
Связано это было с тем, что человечество перешло определенные границы – границы, которые связаны с деградацией естественных экосистем. В частности, лесов. Потому что удерживать благоприятный климат на планете и газовый состав атмосферы могут только естественные экосистемы. Междисциплинарная группа ученых во главе с доктором В. Горшковым разработала и описала теорию биотической регуляции, где, основываясь на математических расчетах показали каким образом биотическая регуляция осуществляется малонарушенными экосистемами. Больше об этом можно прочитать по ссылке: www.bioticregulation.ru И наиболее эффективные экосистемы для поддержания условий необходимых для жизни это леса.
Для того, чтобы регулировать климат на планете нужно чтобы как минимум 60% экосистем Земли могли выполнять эту роль. И прежде всего это должны быть лесные экосистемы. В настоящий момент человечество переступило эту черту.
Речь о лесах идет не просто так – лес необходим для постоянного нахождения влаги внутри континента. Потому что, если лесов не будет, то вся вода, которая есть на континентах, вернется в океан в течение очень короткого времени – порядка десятка лет.
В 1992-м году в Рио-де-Жанейро прошел огромный Саммит Земли – один из самых серьезных больших саммитов, на котором были приняты три глобальные конвенции: Конвенция о сохранение биоразнообразия, Конвенция по изменению климата и Конвенция об опустынивании. И тогда по опустыниванию больше шла речь об африканском континенте.
Но, к сожалению, с этого времени несмотря на то, что в данные конвенции интегрировали механизмы достижения определенных целей, практически никакие из них не были достигнуты.
Например, всем известный Киотский протокол тоже не достиг своей цели. Потому что сократить парниковые газы принципиально не удается.
В итоге на планете с одной стороны происходит деградация систем, которые могут стабилизировать наш климат, с другой стороны – продолжаются выбросы газов, которые накапливаясь в атмосфере создают так называемый парниковый эффект. Эффект, который ведет к нагреванию слоев атмосферы и планеты в целом.
Кыргызстан не является исключением всех этих глобальных процессов, и мы сегодня наблюдаем такие опасные явления, как засуха.
Зоя Кретова: Для того, чтобы объяснить почему именно в этом году отмечается такой дефицит осадков и недостаточная приточность в водохранилища нужно знать о том, что засуха классифицируются несколькими видами.
Справочно: Для гидрологической засухи характерны уменьшение поступления воды в реки и водоемы и понижение их уровня, уменьшение запасов грунтовых вод, что приводит к затруднениям в удовлетворении потребностей в воде. При метеорологической засухе отмечается дефицит количества осадков, который сопровождается: высокой температурой, низкой относительной влажностью, уменьшением облачности, повышенным приходом солнечной радиации, совокупность которых приводит к увеличенному испарению и транспирации влаги растениями. Метеорологическая засуха может развиваться очень быстро и резко закончиться. Сельскохозяйственная засуха характеризуется дефицитом влажности почвы, приводящим к стрессу растений, уменьшению биопродуктивности и урожая. Потребности растения в воде определяются условиями погоды, биологическими характеристиками данного вида растений, стадией его роста и развития, а также физическими и биологическими свойствами почв.
Для того, чтобы точно показать, что в норме, а что нет, информацию по этим показателям должен предоставить Кыргызгидромета (по данным официальной страницы Кыргызгидромета в Фейсбуке «В июне по данным гидрологических постов Кыргызгидромета, водность рек республики по большинству бассейнов отмечалось в пределах и ниже средних многолетних значений и составила 21-77% от нормы. На отдельных реках в Сырдарьинского бассейна водность рек отмечалось в пределах ниже средних многолетних значений 42-72% от нормы. В долинных зонах Кыргызстана количество осадков за месяц составило 1-60 мм, что на 3-71% ниже многолетних климатических данных».
Таким образом, в июне этого года в Кыргызстане отмечалась как засуха, вызванная недобором осадков, так и малой водностью по большинству бассейнов.
Я могу сказать о тех тенденциях, которые наблюдаются последние 40-45 лет в Кыргызстане.
Для начала, хотелось бы отметить, что Кыргызстана – это страна, которая находится в центре континента вдали от больших естественных водных объектов и подвержена засушливым явлениям. Климат Кыргызстана относится к резко-континентальному, несколько сглаженному и увлажненному благодаря наличию горных массивов. Горы смягчают наш климат, делая его более увлажненным. Но тем не менее, засушливые явления были характерны для Кыргызстана всегда.
Сейчас проблема в том, что из-за глобального повышения температуры температура растет и в Кыргызстане. Повышается температура, повышается и испарение.
Мало того, что мы и так подвержены цикличности в выпадении осадков, когда относительной влажный год сменяется засушливым годом или циклом засушливых лет – так у нас еще и повышается температура, и, соответственно, повышается испарение.
Наряду с гидрологической засухой, обусловленной недобором осадков в холодный период года, мы еще испытываем почвенную засуху, которая вызывается высокими температурами.
Что происходит в последние годы? Сейчас мы находимся в засушливом цикле. Несколько лет подряд зимой отмечается недобор осадков. Как это сказывается на нас? Мы очень часто слышим о том, что у нас деградируют ледники, то есть тают. Но мы забываем о том, что приточность в наших реках зависит в большей степени не от ледников, а именно от сезонного снежного покрова, накопленного за холодный период года. И здесь в последние годы, даже живя в Бишкеке, мы все отмечаем, что у нас зимы уже таковыми не являются. Снега недостаточно. Соответственно, в весенне-летний период талые воды от снега стекают в реки в недостаточном объеме, чтобы до нужного уровня наполнились наши водохранилища.
Что еще происходит? Интенсивно повышается температура весной. Особенно в марте. Это приводит к тому, что снег выпадает не в виде снега, а в виде дождя. Соответственно, уже накопления снега не происходит, а горный снег начинает более интенсивно и преждевременно стаивать. И тот максимальный пик водности (половодья) воды в реках, который должен быть в июле или в мае, смещается на более ранние сроки.
Образно говоря пик приточности приходит не на тот период, когда вода нужна в сельском хозяйстве, а на тот период когда поля еще в этом не нуждаются. В этом году в Кыргызстане до июня сезонный снег уже растаял, а ледники еще не начали таять, так как в высокогорной зоне не установились положительные температуры (нулевая изотерма на низком уровне). Водный кризис июня усугубился недостаточными осадками.
Например, один депутат предлагал посыпать ледники сажей, чтобы усилить таяние из-за недостаточно жаркого лета. И здесь, действительно, если бы июнь был аномально жарким, то у нас воды в реках было бы больше.
Засуха — это всегда комплексное явление. Оно не обусловлено только тем, что сейчас не идут дожди или в горах недостаточно снега. Это комплексное явление. Плюс к этому есть еще такой вид питания рек, как подземные воды. В прошлые годы также было недостаточно воды и подземные воды они также истощились. Наложение всех этих явлений вызывает у нас проблемы с поливной водой. Все эти комплексные явления в первую очередь оно связаны с повышением температуры. А температура повышается в том числе из-за нарушеных экосистем.
Зоя Кретова: Здесь еще важно отметить два таких явления, как тепловые волны и волны жары.
Тепловые волны — это период, когда 3 дня и более отмечается температура выше 90-го процентиля, или, другими словами, в 90% случаев наблюдений температура в эти дни была ниже. То есть это — аномально высокая, не свойственная этому времени года температура. Тепловые волны характерны для всего года. Например, зимние оттепели – это тепловые волны.
Волны жары – тоже самое, только относятся к теплому периоду года — с мая по сентябрь. Климатологи всего мира, когда говорят о климатическом кризисе, чаще всего ссылаются на повышение частоты (случаев) и продолжительности (длительности) волн жары. Потому что это и так стрессовый период для всей Земли и человека, так они становятся еще и более интенсивными. Так вот, в Кыргызстане волны жары и тепловые волны наиболее интенсивными темпами повышаются в долинных зонах – там, где больше концентрация населения, где интенсивно используются водные ресурсы и большая зависимость от воды. И волны жары усиливают водопотребление.
Усиление тепловых стрессов являются как следствием глобального изменения климата, так и локальным влиянием человека в месте своего обитания. Изменение внешней среды – урбанизация, вырубка зеленых насаждений, рост городов – на локальном уровне изменяют местный климат. То есть человек изменяя окружающую среду усиливает изменение климата, повышая тепловые стрессы.
Какой прогноз?
Зоя Кретова: Ни одна страна в мире не способна дать точный прогноз погоды более чем на 2 недели в силу сложного устройства глобальной климатической системы.
На основании анализа прошлых лет и климатических прогнозов на ближайшие десятилетия говорят о том, что изменчивость в выпадении осадков в Кыргызстане сохранится. То есть сохранятся циклы маловодья, например, в три года, которые будут сменяться переувлажненным годом или годами с осадками больше нормы. Стоит отметить, что влажные года не всегда хорошо влияют на экономику страны, потому что, как минимум, при интенсивных осадкам значительно повышаются чрезвычайные ситуации, такие как лавины, сели, оползни, паводки.
Эта изменчивость сохранится и в ближайшие 30-50 лет. Но сказать точно о тех циклах, которые ожидаются через год-два практически невозможно. Данные прогнозные оценки говорят о том, что необходимо повышать готовность населения и экономики страны как к засухе, так и переувлажнению (особенно в холодный период года). Однако точно сказать, что нас ожидает в ближайший год или два невозможно.
– В этом году можно было как-то подготовиться к маловодью и чиновники, правительство могли что-то предпринять?
Анна Кириленко: Этот вопрос связан с климатической политикой в целом. На самом деле здесь сложно сказать, что в этот конкретный момент чиновники что-то могут взять и предпринять. Если не хватает воды, то ее не хватает. Где они ее возьмут? Но фермеры, конечно, терпят большие убытки и находятся в сложном положении.
Сейчас мы пожинаем плоды того, что у нас в стране нет адекватной климатической политики. Стратегии и программы, которые принимаются в энергетике, сельском хозяйстве, градостроительстве, в том числе, до сегодняшнего момента практически не учитывали вопрос изменения климата.
При этом до 2015-2017 года у нас были определенные стратегии и программы секторальные по адаптации к изменению климата и была программа адаптации сельского хозяйства к изменению климата до 2020 года. Но, к сожалению, даже последняя программа была практически не выполнена. И получается, что мы сейчас заложники этой ситуации, в том числе ситуации, когда вопросы изменения климата в политическую повестку практически не попадали.
Сегодня Кыргызстан разрабатывает так называемый определяемый на национальном уровне вклад в Парижское соглашение. Парижское соглашение – это соглашение в рамках Конвенции об изменении климата, которое накладывает обязательства на все страны мира по предотвращению изменение климата с одной стороны и с другой стороны помогут адаптировать население к тому, что климат будет меняться.
Сейчас нам нужно адаптироваться и поддерживать уязвимые слои населения. Сегодня этот документ практически готов. И нужно сказать, что мы в рамках проекта «Устойчивость молодежи к изменению климата», который осуществляется при поддержке Европейского союза (кооординируется Норвежским обществом охраны окружающей среды в партнерстве ЭД БИОМ и НПО ГЛИП), ведется работа над тем, чтобы чаяния молодежи, уязвимых групп, в том числе фермеров, вошли в этот документ – политический документ.
Фермеры могут выйти на забастовку, заявить о нехватке воды и их позиция становится в какой-то момент яркой. А теперь представьте сколько пенсионеров сейчас, которые находятся дома и как минимум очень плохо себя чувствуют, потому что у них нет ресурсов, чтобы поставить кондиционер. Не только пенсионеры – много людей с определенными заболеваниями страдают.
Все эти чаяния разных людей из разных регионов должны быть учтены в политике страны. И только тогда политики будут вынуждены как-то адекватно влиять на нашу с вами жизнь.
Эта засуха, которая сейчас, может как-то подтолкнет правительство к тому, чтобы прогнозировать, использовать труд ученых и экспертов. Нужно использовать это, чтобы нас не накрыло завтра-послезавтра, потому что ситуация будет только усугубляться.
В регионах мы проводили консультации и люди подтверждают серьезные изменения. Но при этом они уже начали адаптироваться к изменяющимся условиям. Например, на юге засухи это частое явление и фермеры юга наработали определенный опыт как это преодолевать, какие культуры сеять, делают фокус на посадку озимых. Скорее всего нужно менять системы орошения и применять капельное орошение и снижать потери воды.
Существует большой комплекс того, что можно и нужно делать. И сегодня как минимум об этом нужно говорить.
Также нужно обучать и повышать потенциал тех же самых фермеров. Нужно рассказывать о том, что можно делать, какие риски и что они сами могут предпринять у себя на территории, чтобы избежать риски, которые однозначно будут только нарастать. К сожалению, здесь хороших прогнозов нет.
Зоя Кретова: Волны жары скоро станут нормой для Кыргызстана и нужно понять нам всем, что такие кризисы в будущем станут чаще. Нужно сейчас уже принимать меры по наращиванию потенциала как жить с этой засухой и развивать зеленое кредитование для частных лиц, которые могли бы начать применять климатические технологии, в том числе капельное орошение. Нужно вспоминать традиционные знания, когда наши предки в Кыргызстане использовали свои технологии, например, засаживали поля по периметру тополями, чтобы задерживать влагу.
Нужно применять комплексные меры в информированности, нужно доносить до каждого человека, что это станет нормой и нужно учиться с этим жить: экономить воду, использовать ее рационально, применять зеленые технологии, переходить на засухоустойчивые культуры, переходить на озимые культуры. Одним словом, менять стратегию землепользования.
И самое главное наши политики должны понимать, что изменение климата — это не миф. И в этом году надеюсь, они это осознали.
Эту критическую ситуацию мы должны преобразовать в возможности – возможности для преобразования бизнеса, в том числе фермерского, в возможности использования новых зеленых технологий, освоения новых навыков и в этом смысле мир не будет больше таким каким он был раньше. Он будет меняться и у нас есть все возможности, чтобы измениться, потому что экономика у нас не такая большая и, соответственно, не так много средств нужно, чтобы ее преобразовывать.
– Что вы можете сказать с научной точки зрения на предложение посыпать ледники золой?
Зоя Кретова: Здесь могу сказать, что просто так нельзя говорить о том, чтобы засеивать ледники золой для усиления приточности. Нужно обязательно искать научную основу. Я тоже слышала, что в советское время для увеличения притока воды в реках Сырдарья, Амударья советская власть проводила такие опыты, но насколько я слышала они к результатам не привели. Я также не видела никаких научных статей по этому поводу и просто так рекомендовать эту технологию это неправильно с точки зрения меры по борьбе с засухой.
Все должно быть подтверждено наукой это раз. Второе, скептиков много еще и потому что мы все знаем, что ледники у нас наоборот надо сохранять. А не топить. Но опять-таки это невозможно сделать – засеять ледник, это огромный ресурс. Нужно проводить вертолетные облеты, выбирать специальные зоны, которые будут таять, а не просто так хаотично засеивать верхнюю часть или нижнюю часть ледника. Хаотичное засеевание не принесет результат. Поэтому эта идея утопичная в силу неподтвержденности результатов, а также в силу дороговизны.
Также это искусственное воздействие на всю экосистему: как эта зола будет воздействовать не только на скорость таяния ледников, но еще и на всю экосистему? Это большой вопрос и сама идея утопичная. Нужны серьезные исследования. На первый взгляд риски гораздо выше, чем выгоды.
Анна Кириленко: Это еще и загрязнение водных источников. Потому что тающие ледники с золой будут питать реки, по которым будет течь это зола и это будет общим загрязнением.
На самом деле нужно смотреть на другую сторону вопроса и прежде всего – не на ледник, а на то, как мы сегодня используем воду.
Сегодня точно никто не может сказать о потерях воды в сельском хозяйстве в Кыргызстане. Мы одна из стран, которая крайне неэффективно тратит воду как в питьевом секторе, так и в ирригационном. И это просто колоссальные потери, связанные с инфраструктурой. Здесь на самом деле нужно обратить внимание на пользование водой. Так скажем, на другой конец трубы.
Мы говорим, что нам не хватает ресурсов, но вы попробуйте выжить с нехваткой ресурсов, может быть нужно ее более бережно использовать. Например, мы знаем опыт Израиля, где практически в пустыне они умудряются при крайнем недостатке воды выращивать колоссальный урожай, потому что там каждая капля имеет огромную ценность. У нас этой ценности нет.
Мы не ценим природные ресурсы, которые есть у нас в стране. И только, когда их не хватает начинаются возмущения и возмущения приобретают политический окрас.
Но, с другой стороны, мы не можем решить этот вопрос политическими методами, потому что власти неоткуда взять эти самые ресурсы. Нужно было это решать еще шаг назад. Нужно информировать и обучать население, нужно стимулировать использование природосберегающих технологий, водосберегающих технологий. Это нужно сейчас максимально популяризировать.
Зоя Кретова: Не нужно решать вопрос откуда брать воду, нужно учиться просто понимать, что у этой воды должна быть ценность.
Фото: Влад Ушаков (Озеро Кель-Суу)
Популярное
